В ПОИСКАХ ДОСТОЙНОГО ВЫХОДА:
ЖИВОПИСНЫЕ КОНЦЕПЦИИ И ГРАФИЧЕСКИЕ ЭМОЦИИ МЭРИ МИЛЛЕР
1.Находящая выход
Философские работы молодой московской художницы убедительно демонстрирует, как остро ощущает она трагичность механического существования современного человека в техногенном обществе.
Цикл из семи работ, выполненных маслом на холсте, Мэри Миллер несколько вызывающе назвала «Выход есть» (2013). В каждом из них повторяется английское слово «Exit». Многослойные по колористическому решению, пронизанные тревожным вибрирующим цветом, акцентируемой борьбой тёмного и светлого, эти картины призваны подарить надежду отчаявшемуся и глубоко несчастному человеку.
Художница, явно всерьёз увлекающаяся психологией, так рассказывает об истории возникновения оригинального замысла: «В далёком 2005 году, по настоянию психологов, было решено убрать со станций метро табличку «Выхода нет». Он всегда есть. Как протест против одиночества в большом городе, агрессии и тотального равнодушия, в 2013 году была написана серия картин «Выход есть!». Планировалось, что холстов будет восемь, так как повёрнутая цифра 8 символизирует собой знак Бесконечности. Восьмым холстом была картина «Как рождается музыка», предлагающая как «выход» - служение Музыке и Искусству. Позже я отказалась от этой концепции и оставила в серии семь картин «Выбор», «Ночная прогулка», «Любовь ХХ1», «Поцелуй в большом городе», «Мокрый асфальт», «Тупик № 111» и «Дверь на крышу».
Мэри Миллер называет эти работы «психоурбаникой», объясняя этот ею предлагаемый термин следующим образом: «Урбаника - сверхсовременный городской стиль, вобравший в себя стильность и минимализм улиц из стекла и бетона и гранжевость сити-ритма. Ритм большого города - это бешеное вращение миллионов шестерёнок, пульсирующие магистрали-вены, ежесекундное цунами из информации разного рода, обрушивающееся на пиксель-человеков. Урбаника - стильность без яркого цвета. Иногда кажется, что совсем без цвета. Ахром бетона и прозрачного стекла, нагромождение серых блоков многоэтажек и паутины лестниц, мостов... Привычный смог, шершавость бесконечного асфальтного полотна, и, словно зловещие оазисы в серой пустыне, возникающие по пути следования миражи скелетов «долгостроя» и заброшенных фабрик...»
В работах из цикла «Выход есть!» (2013) подкупает фантастическая красота мерцающих в ночи реклам и иллюминаций, ночного неба, полыхающего отсветами многочисленных огней. Завораживающая живописность этих полотен призвана утвердить в отчаявшихся душах ощущение самоценности своеобразной, мрачновато-жестокой, но всё же напряжённо пульсирующей в каждом сантиметре повседневной жизни гигантского современного мегаполиса, снять противостояние «многомиллионный город - ранимый и впечатлительный современный человек в пограничной ситуации», которое исследуется сегодня психологами, социологами, писателями, реже - художниками-живописцами.
Резкий всплеск суицидов в подростковой и молодёжной среде, о котором сегодня говорят и пишут многие, подчеркивает актуальность трудной темы, к которой отважно обратилась Мэри Миллер (вспомним хотя бы статью главы Российского детского фонда писателя Альберта Лиханова «Они эмигрируют в небеса...» в журнале «Дитя человеческое»).
Важная для молодой художницы урбанистическая тема продолжается в полотнах, написанных акрилом на картоне, - «Город, в котором нет меня» (2011), «Город и солнце» (2011), «Солнце и город» (2011).
В них глубоко спрятано романтическое начало, которое сама художница объясняет следующим образом: «Истина в том, что внутри серой пульсирующей машины города живет Человек. Даже в самые сильные космические камеры невозможно разглядеть его. Он - лишь крошечный пиксель на сцене планетной съёмки. Он настолько растворён в городе, словно крупицы соли в океанской толще, что его как бы нет, он - лишь привкус, наполнение, молекула... Но именно этот «пиксель» и строит это пространство. Именно для него бешено вращаются раскалённые шестерёнки, для него проведены дороги, для него создаётся информационное пространство и им же поглощается. Человек - цветная пульсирующая точка в многокилометровом суб-пространстве мегаполиса, психоделическая первоклетка».
Работы Мэри Миллер доказывают, насколько прочно внедрился в художественный мир сегодняшней молодёжи тот образ мышления, который Гарольд Розенберг назвал «традицией новизны». Молодая художница вводит в изобразительный язык новизну, требующую интеллектуальных усилий по её расшифровке.
Та же тема огромной разрушительно-искусительной силы гигантского города-монстра стала центральной и в цикле фотоколлажей Мэри Миллер, выполненных в 2015 году: «Метро-акула», «Сити-монстр», «Смайл», «Незнакомый Питер. Окна», «Незнакомый Питер. Дирижабль», «Незнакомый Питер. Провал».
Молодая художница отважно меняет творческую манеру, обращаясь к новому циклу работ.
2. Опираясь на классику
О необходимости копировать для души классику рассказывал мне ещё несколько лет назад знаменитый художник Михаил Шемякин, который, покинув не по своей воле ленинградскую художественную школу при Академии художеств, специально устроился работать такелажником в Эрмитаж, чтобы иметь возможность вечерами и ночами копировать полотна великих.
Мэри Миллер самостоятельно обратилась к творчеству тех признанных во всём мире мастеров, кто сегодня наиболее значим для молодой художницы, переживающей важнейший период творческого становления. Это Паоло Уччелло («Святая» и три портрета, 2015), Тициан («Христос», 2014), Антонелло де Мессина («Портрет», 2014), Карло Дольче («Иоанн Евангелист», 2014), Леонардо да Винчи («Этюд», 2014).
Принципиально важная для художницы работа «Голубой крест» (2014) фиксирует естественное и интуитивное (как тут не вспомнить нобелевского лауреата Анри Бергсона с его концепцией интуитивизма) обращение появившегося на свет в постсоветское время поколения молодёжи к христианским ценностям.
Мэри Миллер так прокомментировала этот многозначный символ: «Крест - это судьба, жизненный путь. Путь человека, который предначертано пройти, и пройти с достоинством! Тема красоты и тяжести жизни, её духовно-моральной наполненности... Сегодня в современном искусстве так много возможностей отобразить реальность, выказать своё отношение к ней или вызвать реакцию зрителя. Современное искусство всеобъемлюще и всесильно. Поэтому художники должны понимать свою миссию - созидать, а не разрушать; спасать, а не топить...»
Творческий опыт великого художника-философа Казимира Малевича Мэри Миллер считает особенно актуальными для дня сегодняшнего, адаптирующего и сокращающего всякое интеллектуальное сообщение до уровня чёткого знака или соблазнительной броской рекламы. Выдержанные в супрематическом ключе десять работ художницы, составившие единый цикл, точно называют и выразительно иллюстрируют основные знаки в сложном бытии современного человека, выполненные ею маслом на холсте в 2015 году: «Крест», «Ключ», «Фонарь», «Дверь», «Лестница», «Замочная скважина», «Яблоко», «Окно напротив», «Подкова»...
Василий Кандинский писал: «Живопись есть грохочущее столкновение различных миров, призванных путём борьбы и среди этой борьбы миров между собой создать новый мир, который зовётся произведением. Каждое произведение возникает и технически так, как возник космос - оно проходит путём катастроф, подобных хаотическому рёву оркестра, выливающемуся в конце концов в симфонию, имя которой - музыка сфер. Создание произведений есть мироздание».
Эти слова вспоминаешь, когда задумываешься над полотнами Мэри Миллер «Как рождается музыка», «Вход в бессонную ночь» (2011), «Ревность», «Симфония бури» (2010).
Домашнее увлечение брата и отца шахматами подтолкнуло к созданию философского квадриптиха «Никогда не говори никогда» (2010). Воздействие современного кинематографа и магического реализма Михаила Булгакова определило композиционное решение динамичного и загадочного триптиха «Погоня» (2015).
Молодая художница последовательно сохраняет художественный генотип, используя достигнутый опыт в строении формы.
Это заметно в её психологических портретах писателя Дюрренматта (2014), психоделических экспериментах с натурщицей, которую она превращает на своих портретах то в суровую наставницу («Портрет учительницы», 2014), то - в замкнутую соседку по вагону («В метро», 2014). Её не устраивает школярское рисование натурщика или натюрморта, Мэри склонна придумывать им мифологическую или романтическую предысторию, озаряющую скучноватую обыденность многослойностью символов и подтекстов. Так, обыкновенный натурщик вполне может превратиться в Парацельса, если украсить его голову лавровым венком, а натюрморт со стеклянными сосудами различной формы напомнить об опытах средневекового врача и алхимика. Так, судя по всему, возник диптих «Размышления о Парацельсе» (1 часть - «Стекло» 2014, 2 часть - «Человек», 2015).
Романтические названия приподнимают над обыденностью традиционные постановочные учебные натюрморты «Философия сорванных трав и опавших плодов» (2013) и «Вечерний натюрморт» (2013).
Интереснее придуманы и решены два других натюрморта, действительно таящие в себе оригинальное герменевтическое толкование - я имею в виду «Шекспир в летний день» (2013) и «Чёрный сахар» (2014). Столь часто встречавшийся на ранних натюрмортах молодого Михаила Шемякина эпохи группы «Санкт-Петербург» череп, мрачновато-загадочные тени на переднем и заднем плане - всё это наводит на мысль о конечности людского бытия и хрупкости и быстротечности человеческой жизни.
3. Перечитывая Дюрренматта
О начитанности молодой художницы, хорошо знающей европейскую классику, о в хорошем смысле «литературности» её творчества свидетельствует композиция «Рыжий принц» (2012), с её откровенно фовистским по напряжённости цветом. Вдохновитель её - знаменитый роман Сент-Экзюпери «Маленький принц». «Ответственность за тех, кого мы приручили» Мэри Миллер попыталась выразить колористически - рыжий цвет волос маленького принца сливается с рыжеватой шерстью его закадычного дружка-лиса: в цветовом отношении они воспринимаются как нечто единое, целое, объединённое глубокой взаимной приязнью...
Дизайнерский проект Мэри Миллер - верстка и постеры-иллюстрации к книге популярного писателя Дюррентатта - заслуживает отдельного разговора. Необходимо отметить, что как компьютерный график молодая художница показала себя с самой лучшей стороны. Полностью соответствуя строгим требованиям мирискуссников, совершившим подлинный переворот в книжной графике, Мэри решает книгу как единый ансамбль, с чётко продуманной обложкой и разворотами, внутренне сориентированными на стиль популярного писателя.
...Еще Жорж Брак утверждал: «Искусство призвано тревожить, наука - внушать чувство уверенности». Работы молодой московской художницы Мэри Миллер надолго остаются в памяти. Они способны тронуть искушённую душу зрителя-горожанина, ибо молодой московской художнице удалось найти впечатляющие образы-символы, способные не только взволновать, но и подарить надежду, несмотря на то, что, судя по её оригинальным работам, она никогда не забывает о неразрешимых проблемах, с которыми ежедневно сталкивается человек, обитающий в многомиллионном городе-монстре.
Лола Звонарёва,
доктор исторических наук, академик РАЕН и ПАНИ,
член правления Союза художников Подмосковья,
секретарь Союза художников Москвы